Свидание с Рамой [Город и звезды. Свидание с Рамой] - Артур Кларк

Первые несколько сот ярдов стены кратера были такими крутыми и гладкими, что на них трудно было удержаться стоя, но вскоре друзья достигли более пологого склона и теперь могли передвигаться без всякого труда. У самой воды аспидно-черная поверхность кратера была скрыта тонким слоем почвы, должно быть, нанесенной сюда ветрами.

В четверти мили от них циклопические каменные блоки громоздились друг на друге, будто непомерные кубики, брошенные каким-то гигантским младенцем. Вот тут еще можно было узнать секцию массивной стены… Там — пара изъеденных временем обелисков отмечала место, которое когда-то было грандиозными воротами… Повсюду рос мох и какие-то ползучие растения, крохотные карликовые деревья… Даже ветра здесь не чувствовалось.

Так Олвин и Хилвар пришли к развалинам Шалмирейна. Силы, которые могли потрясти мир и обратить его в прах, обернулись пламенем и громом и потерпели сокрушительное поражение, натолкнувшись на эти стены и на эту энергию, которая ждала за ними своего часа. Когда-то это мирное небо полыхало огнем, вырванным из самого сердца звезд, и горы Лиза, должно быть, стонали, будто живые существа, на которые обрушивается вся ярость их хозяина.

Ошеломленные величием этих колоссальных развалин, Олвин и Хилвар приближались к ним в молчании. Они ступили в тень разрушенной стены и углубились в своего рода каньон. Озеро лежало перед ними совсем рядом, и вот они стали у самой кромки воды, волны плескались у их ног… Крохотные волны… высотой не более нескольких дюймов, они бесконечной чередой разбивались об узкую полоску берега.

Хилвар первым нарушил молчание, и в голосе его звучала нотка неуверенности, которая заставила Олвина взглянуть на друга с удивлением.

— Что-то тут не так… Ничего не могу понять, — медленно проговорил Хилвар. — Ветра-то нет, а что же морщит воду? Ей бы надо быть совершенно спокойной…

Прежде чем Олвин продумал ответ, Хилвар резко присел на корточки, нагнулся, склонил голову и плечи и погрузил в воду все свое правое ухо. Олвин понял: Хилвар прислушивался. Преодолевая себя, потому что эта мертвая на вид вода выглядела как-то особенно неприветливо, он последовал примеру друга.

Холод воды мешал всего несколько мгновений. А потом Олвин услышал слабый, но отчетливый, упорный и ритмичный пульсирующий звук. Было похоже, что в глубинах озера бьется гигантское сердце.

Они стряхнули капли воды с волос и остолбенело уставились друг на друга. Ни тому, ни другому не хотелось первым высказать поразившую его догадку, что озеро живое.

— Лучше всего порыться в развалинах, а от озера давай-ка держаться подальше, — решился наконец Хилвар.

— Думаешь, там, внизу, кто-то есть? — спросил Олвин, кивнув на загадочные волны, которые все так же разбивались у его ног. — Это может быть опасно?

— Ничто, если у него есть сознание, не представляет опасности, — ответил Хилвар (Так ли это? — подумалось Олвину. — А Пришельцы?) — Я не могу там обнаружить ни малейшего присутствия мысли, но почему-то убежден, что мы здесь не одни. Очень странно…

Они медленно двинулись назад к руинам крепости, и каждый нес в памяти звук этой приглушенной, непреходящей пульсации. Олвину представилось, что здесь тайна громоздится на тайну и что, несмотря на все его усилия, он все больше и больше отдаляется от какого-либо понимания истины, поисками которой занялся.

В нескольких ярдах от озера, среди мелких обломков, они обнаружили небольшое чистое пространство. Его покрывали сорняки — почерневшие и спекшиеся от невообразимого жара, при первом приближении людей они стали рассыпаться в пыль, пачкая им ноги угольно-черными полосами. В центре пустого пространства стоял металлический треножник, плотно укрепленный в грунте. Треножник этот нес на себе кольцо, несколько наклоненное на оси, так что она упиралась в неведомую точку небосвода где-то на полпути от горизонта и до зенита. На первый взгляд казалось, что кольцо это ничего в себе не заключало. Но затем, приглядевшись внимательнее, Олвин увидел, что пространство внутри кольца заполнено слабым туманом, который сильно утомлял зрение, а его и без того нужно было напрягать, чтобы заметить этот туман, — так близко свет его находился у самого конца видимого спектра. Светилась энергия, и, вне всякого сомнения, именно этот аппарат и произвел взрыв; который тут же привлек всех в Шалмирейн.

Не решаясь подойти ближе, они остановились и стали наблюдать за странным устройством с безопасного, как им представлялось, расстояния. Мы на верном пути, билось в голове у Олвина. Теперь оставалось только выяснить — кто или что установило здесь этот аппарат и какой цели он может служить. Это наклоненное кольцо… — ясно было, что оно нацелено в космос. Не являлась ли вспышка, которую они наблюдали, своего рода сигналом? От этой догадки захватывало дух, стоило только поразмыслить о последствиях.

— Олвин, — вдруг раздался голос Хилвара, и в этом тихом возгласе звучала безошибочная нотка предостережения. — У нас гости.

Олвин резко обернулся и обнаружил перед собой треугольник глаз, начисто лишенных век. Таково, по крайней мере, было первое впечатление.

Секундой позже за этими пристально глядящими глазами он рассмотрел очертания небольшой, но, по-видимому, сложной машины. Она висела в воздухе в нескольких футах над поверхностью земли и ничем не напоминала ни одного робота из тех, которые когда-либо встречались Олвину.

Когда первое изумление прошло, он вполне почувствовал себя хозяином положения. Всю жизнь он отдавал приказания машинам, и то обстоятельство, что эта вот была ему не знакома, не имело ни малейшего значения. В конце концов, ему приходилось сталкиваться лишь с несколькими процентами всех разновидностей роботов, которые в Диаспаре обслуживали его повседневные нужды.

«Ты умеешь говорить?» — спросил он.

Ответом было молчание.

«Кто-нибудь тебя контролирует?»

Снова молчание.

«Уйди… Подойди… Поднимись… Опустись…»

Ни одно из этих привычных мысленных приказаний не возымело никакого эффекта. Машина оставалась совершенно безответной. Это предполагало две возможности. Либо машина была слишком низкоорганизованной, чтобы понимать его, либо, в сущности, слишком уж интеллектуальной и обладала собственными представлениями о целесообразности того или иного выбора, поскольку в нее был заложен принцип свободы воли. В таком случае он должен обращаться к роботу, как к равному.

Хилвар не мог удержаться от смеха, глядя на очевидную тщетность усилий Олвина. Он как раз собрался предложить свои услуги по установлению контакта с роботом, когда слова замерли у него на губах. Тишина Шалмирейна была нарушена многозначительным и безошибочно знакомым звуком — мокрым шлепанием какого-то большого тела, выходящего из воды.